Варнаки

Нам с братом повезло. Кроме бабушек и дедушек у нас в детстве была еще прабабушка. Елизавета Петровна. Баба Лиза. 

И так как из всех прародителей она жила ближе всех – в соседней квартире, ее частенько оставляли с нами домовничать. Мы росли нормальными детьми. Если через пятнадцать минут после ухода родителей Мамай в квартиру так и не заглядывал, можно было бить тревогу: не заболели ли детки. Если через эти же пятнадцать минут в дверь квартиры бадагом колотила соседка снизу тетя Шура, значит, все в порядке: здоровы. В общем, в отличие от нас, бабе Лизе с нами повезло меньше.

 

Но она никогда на нас не жаловалась. Даже когда однажды с тетей Шурой у нас не прошёл один, сто раз отработанный, фокус. Были раньше такие мягкие стулья, в которых мягкое место отделялось от деревянной рамы. Вытащим мы эту сидушку, аккуратно раму тряпицей накроем и любезно приглашаем гостя присесть. С бабой Лизой всегда на ура проходило. Провалится она в дырку, ножками подергает, поойкает для проформы и рассмеется вместе с нами. А с тетей Шурой накладочка вышла. Застряла тетя Шура, потому как была в два раза шире бабы Лизы.

 

Как вызволяли тетю Шуру из ловушки я уже не помню. Но как сейчас вижу плохо скрываемую улыбку бабы Лизы и слышу нарочито строгий голос: “Ой, варнаки, что натворили!
Всё родителям расскажу”. Не рассказала. За то и любили мы нашу милую няньку.

 

А вчера у меня открытие случилось. Потрясение просто. Я-то всегда думала, что у слова “варнак”, которое от бабы Лизы и узнала, одно единственное значение. Проказник, негодник. А оказалось, что первоначально варнаками в Сибири называли каторжников, ссыльных, работающих на рудниках. И тут меня в жар бросило. Баба Лиза моя – из репрессированных. В глухом уральском поселке Рудник (с ударением на У) не по своей воле оказалась. Всю жизнь горбатилась на шахте “Белая глина”. Совпадение? Скорее всего. Словари на 19 век указывают. Но все же удивительно, как порой наш великий и могучий вплетается в судьбы людей.

 

Баба Лиза, у нас больше нет стульев с отдельной сидушкой. Но в душе мы всё те же твои варнаки…